Квартира Юлика
Это должна быть история про квартиру. Про наркотики будет, но квартира на переднем плане.
Торчать в подъездах и на заброшенных локациях надоедает. Рано или поздно мысль о сырости, окружающем тебя голубином дерьме убивает весь кайф.
Мякотка в том, что пока у тебя есть посыл не употреблять в стенах своей квартиры, то и употребление будет не таким убийственным. Проверено.
Сколько себе не рассказывай, всегда найдёшь хоть одну причину чтобы перенести торч из сырой парадной в комнату лишения девственности и первых опытов мастурбации. Ну не про алгебру же рассказывать.
Марихуану отбросим, это всё лепет. Мама умилялась моему накуренному состоянию, её успокаивала мысль, что я не пью и веду себя тихо, значит, не буду дебоширить. В тот 2015-й я расширял границы сознания через палёную кислоту. И это была проблема.
Во время трипа мне не улыбалось наличие мамки за стеной, а ещё больше её маленького пёсика породы той-терьер, гавкучего и способного наломать любой кайф. Когда ты бахнул сорок миллиграмм acid, то похожий на гоблина коричневого цвета мутант это последнее что хочешь увидеть на янтарных полях разума.
Этот раз не стал исключением, ноздрю обожгло холодом, я рухнул на кровать.
Синие трубки скрещивались в Бездне, обволакивая всё внутри светом, мой рот принимал поток тёплого воздуха, а через кожу я пропускал обивку дивана, одновременно ностальгируя о детстве, принимая своё бессилие и восхищение миром. Закат, он нежно лёг на веки. Открыл глаза, и понял: время не нужно.
Человек. Мне нужен, разбирающийся в теме кислот, индивид, которым можно манипулировать.
Металлист по кличке Борей был вызвонен через неизвестный временной отрезок. Строго говоря в тусовке мы его звали говнарь. Он играл в местном коллективе «Точка зрения», и при помощи меня открывал мир наркотиков. За свои деньги и минимум моих вложений.
Говнарь прибыл через минут двадцать, я выглянул из окна, он стоял во дворе широко улыбался. Я мог просто шагнуть и обнять его, но это было кислотное наваждение. Вместо этого я вышел в переливающийся мир, сходу вручил ему чек с кислотой, и наше странствие разлилось от моего подъезда повсюду где шумели зелёные тополя. А они шумели.
Рассинхрон звуков был ошеломительный.
Помогала группа Tool. Голос Эрика Маньярда оргазмировал из динамика побитого Lenovo. Телефон станет завязкой истории, а пока я сам превратил район Новосёловка в мультипликационную идиллию.
И оттуда возникло поле, зелёное как яблоко, я вывалялся на нём и уставился в небо. Борей чертил дороги на экране телефона. Через трек Schizm он ступил на кислотную почву сибирских Афин…
Смеркалось.
Мы обсудили все возможные темы и спели дифирамбы всем богам. Мне захотелось чернухи. Эстетствовать много тоже вредно. Я набрал своего татуировщика. Юлий не употреблял наркотики, он любил искусство, водку и панк-хардкор. Но с ним было весело.
Тем более, мой третий, пока ещё оживленный действием кислоты, глаз агонизировал о предчувствия, что мой собутыльник и камрад гасится где-то рядом. Не обмануло, радар и хмельной голос Юлика в трубке молвил, что они зависают перед бильярдным клубом «Успех».
Запахи выходного дня: газы, пот, водка, пиво и сигареты. Перед клубом разные компании, вывеска с буквами «успех» облупилась и не сияет. Шлейфы табачного дыма парят над людьми, которые из-за концентрации вещества похожи на тени с пластилиновыми лицами. Поток света врезается в поток моих мыслей. Здоровенный джип тормозит возле нас, фары нежно обволакивают нашу компанию. Дверь машины открывается, выскакивает солдат, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…
Тут Борей подаёт голос:
– Слышь, а как они там поместились?
Я ржу, свет фар для меня как свет софитов, а лавка возле клуба моё поле для стендапа.
Военный подходит к нам, он толстый и с рыжей бородой, которая сейчас пульсирует и дышит как медуза в воде.
Он на гнома похож и поэтому мне не страшно, сразу вспоминаю экранизации Толкиена и что Борей с его гривой мог бы стать эльфом-леголасом со спального района. Пробую отвечать вояке в стиле былин о Средиземье.
Но его не заботит моя персона он идёт к Юлику и Сане и задаёт короткий вопрос.
А Саня в этот момент пускает смачную ленту блевоты, её водопад поистине нескончаем. Гном- военный переключается на меня, а моё сознание переключает обзор на вид от третьего лица, где я с самой перекошенной интеллигентной харей объясняю, что друзья пьяны, что в мои обязанности входит отвезти их домой.
Гном терпеливо слушает, Саня в этот момент уже оклемался (сблёв творит чудеса), а затем, умывшись минеракой из рюкзака, Саня смотрит на меня в упор, и кивая в пустоту молвит, но какбэ утверждающим тоном:
– К Валерчику, за наркотой!
Бог в очередной раз отвёл. Рыжебородый военный улыбнулся, отчего стал похож на античного фавна, а может это он и был, и удаляясь от нас к своим, бросил:
– Дерзайте!
Дерзанули оперативно, посыл от людей в форме доходит.
Даже если ты в стельку пьян, или плывёшь в кислотном трипе.
А дальше? А дальше было такси с хитами Михаила Круга, подъезд кента, дружеское рукопожатие, заветная доза кислоты в моём кармане. Как мерзко, блин, и поэтично.
А затем я высыпал порошки на зеркало и мы с Александром втянули его ноздрями по-братски.
Эффекты усилились: со стен квартиры на меня смотрели десятки разных эскизов в стиле американской традиционной татуировки, разбавленной Мариупольским колоритом. Юлик отключился, Борей стоял в углу, а мы с Александром принялись чудить. Начали с обсуждения любимого нами Владимира Сорокина, а закончили выстебыванием Борея.
Силы тьмы заковали нас в капсулу этой квартиры. Мы как игрушечные человечки барахтались в алко-наркотическом безумии. Наши лица сочились потом и парами выпивки, свет рисовал причудливые фигуры на лицах, стенах и воздушных потоках. А потом кончилось пиво. Ну я и решил идти за ним. Александр закрыл за нами дверь, и уже на подходе к магазину «Полёт» меня настигло неприемлемое для любого потребителя веществ осознание – реальности. Я забыл телефон. И это напрочь ломало мою кислотную сказку.
Попытки стука и звонка в дверь ничего не дали. Я слышал звук, но никто не открывал мне. Напряжение как снежный ком становилось больше и больше, накапливались всякие глобальные, уродливые мысли мне отвратительные, и отбирающие творческий воздух. Концентрация из мира прекрасного сузилась до масштабов забытого на кухне телефона.
Это было негодование или надвигающийся бэд-трип. Меньше всего хотелось анализировать грани реальности. Поэтому выход был найден просто, через мракобесие.
Схематически: я решил влезть в окно второго этажа по решётке окна на первом. Открыть окно, с хохотом всех разбудить и продолжить кутёж.
Прикольно? Прикольно!
Одного не учёл – в реальной жизни всё намного сложнее. И уже лёжа на земле рядом с острым штырём, из неё торчавшим, я поблагодарил жителей своего города за милую привычку садить под окнами клумбы. Конкретно эта смягчила удар.
Из темноты вырулило такси, а из недр оного – девушка Юлика.
Не веря своему счастью, мы ввалились в квартиру опять.
Приезд Яны стабилизировал обстановку. Работала она официанткой и, как водится, приезжала с работы не пустой. В данном случае был коньяк. Этот напиток способствовал нашей релаксации, мы уселись на диване. Юлик все ещё спал.
Яна выпила, оглядела нас, а потом, взглянув на Александра, сказала:
– Саша, надень штаны.
Мы заржали, Саня надел портки, но, опомнившись, покаялся:
– Не мои штаны!
Мы подхватили:
– Не твоя квартира!
Саша снова упал на колени и заорал:
– Не моя жизнь!
Мне было хорошо. Когда знаешь, что этот день прошёл с нужным количеством приключений, и необходимых действующих лиц. Когда знаешь, что ничего не потерял, а травмоопасная выходка обернулась микро-стэндапом перед хмельными друзьями. Чувство удовлетворения от трипа – это спонсор последующего употребления. Это память об эйфории, это будущая жертва твоего времени. Это вечер условно летний, но произошедший в апреле. Это дружба, которая рассеется утром.
А утро наступило. Сизый рассвет маячил над частным сектором. Семнадцатый микрорайон оживал, зуд троллейбусных органов слышался за окном, сменяясь скрежетом метлы дворника. Я втянул воздух, наркотик закончился, в холодильнике сияла зелёным двухлитровая бутылка пива. Античные фигурки рисовались на её стенках. Мысли мои потихоньку структурировались. Надо было захватить немного одиночества, до момента заполнения людьми района ещё два часа, как раз хватит на опустошение пивной тары.
Выпавший из поля зрения Борей вошёл на кухню, он сказал, что надо бы купить домой хлеба. А я мысленно послал его по известному адресу, оделся и вышел вон. Утренний и такой пустой район радовал неистово. Не дождавшись, пока Борей спустится, я зашагал в сторону поля возле 52-й школы. Там по обыкновению встречал рассветы и думал о важности дня грядущего, а именно, как и где разжиться новыми веществами. Это был мой вечный круговорот. Такой сияющий и прекрасный.
Vile AUTHOR (Артём Мараренко)
